У человека всегда была и есть потребность в чудесах. Нам скучно жить в мире, где нет волшебных палочек, НЛО или Лох-Несских чудовищ. Тем не менее, реальный мир и так полон чудес, их просто надо уметь видеть…

В. Медведев «Баранкин, будь человеком!»:
«Я уверен, без забот
Мотылек живет!
Вот я! Вот я!
Превращаюсь в мотылька!».

Кэрби и Спенс «Общая естественная история насекомых…»:
«Предположим, что какой-нибудь натуралист вдруг объявил бы об открытии животного, которое в течение первых пяти лет своей жизни существует в виде змеи; потом углубляется в землю и, соткав себе саван из тончайших шелковых нитей, сжимается в этом покрове в тело, лишенное рта и членов, похожее как нельзя более на египетскую мумию, и затем, пробыв в таком состоянии без пищи и движения в течение долгих трех лет, разрывает в конце этого периода свои шелковые пелены и из земли является на свет Божий в виде крылатой птицы. Предположим это и спросим – каковы были бы ощущения в народе, возбужденные таким необыкновенным известием? Каково было бы удивление после первых минут сомнения в справедливости показания!».

Действительно, стоит только остановиться и задуматься, каким это образом вредный червяк преображается в очаровательную летунью, как чувствуешь, что прикасаешься к какой-то сокровенной тайне мироздания.
Священники, философы, оккультисты видели в этом превращении божественный намек на то, что и человек, погрязший в приземленной суете жизни («гусеница»), способен, пройдя символическую смерть («куколка»), преобразиться в свободную и прекрасную сущность, вырвавшуюся из плена «земного притяжения» («бабочка»). Некоторые ученые даже высказывали оригинальную гипотезу, что мумифицирование усопших в древнем Египте могло возникнуть под впечатлением от гусениц, плетущих кокон.

Франклин Меррелл-Вольф «Пути в иные измерения»:
«…Можно сказать, что жизнь и философия бабочки сосредоточены вокруг творчества и радости, и таким образом самоцелью является красота вместо грубой утилитарности. Следовательно, реальное и ценное для бабочки имеет не только совсем иной смысл, чем для гусеницы, но смысл этот и вовсе выше понимания последней.
Куколка представляет этап, когда гусеница умирает как гусеница. Для сознания гусеницы это должно казаться уничтожением или «угасанием», как и Нирвана – неозаренному субъектно-объектному сознанию. Но если взглянуть как бы с другой стороны, куколка – это открытая дверь к вольной жизни бабочки».

Вы скажете, что, мол, это «высокие аллегории», а как обстоит все на самом деле? «На самом деле» все обстоит не менее дивно. Несчастный Учитель всех учителей древности – Аристотель – не мог придумать ничего более научно вразумительного, как назвать личинку насекомого, до тех пор, пока она растет, «мягким яйцом». То есть, гусеница – это всего лишь чудное яйцо, а «настоящее рождение» происходит лишь при выходе из куколки. Современная наука, конечно, сильно продвинулась в изучении процесса так называемого полного превращения/метаморфоза, но открытия ученых самого «чуда» ничуть не умалили.

Оказалось, что метаморфоз насекомых возможен благодаря тому, что в их организме изначально закладываются две совершенно разные «программы» развития. После того, как отложенное бабочкой яйцо начинает делиться, в нем обосабливается отдельная группа клеток (имагинальные диски), которые до поры до времени находятся как бы в «спящем» состоянии. Развиваться продолжают лишь те клетки, которые необходимы для программы «гусеница». Правда, с того момента, когда сформировавшаяся личинка появляется из яйца, «гусеничные» клетки перестают делиться – они только увеличиваются в размерах вслед за гусеницей.

Слева: гусеницы появляются из яиц. Справа: гусеница плетет кокон, готовясь стать куколкой.

Когда гусеница «чувствует», что она уже «сыта по горло» и пришло «время любить и летать», включается вторая «программа» развития (все эти процессы регулируются сложными процессами выделения гормонов, которые продуцируются в головной части насекомого). Личинка превращается в куколку (некоторые «стыдливые» виды предварительно упаковываются в кокон).

Когда-то ученые поспешно назвали стадию куколки «покоящейся». Какой там покой! Под оболочкой куколки вовсю «кипит» настоящая биолаборатория. Имагинальные диски «оживают» и начинают делиться. Существо, бывшее раньше личинкой неузнаваемо преображается: вместо жующего рта появляется изящный сосущий хоботок, вместо коротких лапок – тонкие длинные ноги, меняется вся мышечная система, и главное – формируются органы размножения и крылья. Старые же «гусеничные» клетки служат лишь питательным сырьем для образования новых «бабочкиных». В какой-то момент почти все содержимое куколки представляет собой полужидкую кашицу.

Слева: куколка (на фото - кокон удален). Справа: половозрелая особь, выбирающаяся из старой оболочки.

Но вот наступает момент, когда на наших изумленных глазах «склеп» открывается, и вместо уродливой гусеницы из него появляется… Ну, конечно, не так быстро. «Новорожденная» бабочка еще не совсем красавица, покровы ее мягки, крылья скомканы. Она выбирается на стебель, какое-то время сохнет и ждет, пока кровь наполнит сосуды крыльев. Крылья расправляются, и бабочка отправляется в полет, чтобы найти брачных партнеров. А по пути опыляет цветы, радует наш глаз и вдохновляет чудом «превращения» на стихи и мудрые мысли.

Б. Гребенщиков:
«Все, что я знал; все, чего я хотел –
Растоптанный кокон, когда мотылек взлетел».

Р. Бах «Иллюзии»:
«То, что гусеница называет Концом света, Мастер назовет бабочкой».