Как-то в конце апреля, когда я пришла с работы, муж встретил меня новостью:
– Представляешь, я сегодня поймал попугая!
– Как это поймал? У нас же не Австралия, – удивилась я.

– Очень просто. Попугайчик сидел около кроликов и клевал зерно. Когда я подошел, он, естественно, сразу улетел. Но я почему-то был уверен, что он прилетит опять. Взял большую тряпку и затаился. И он, действительно, через несколько минут вернулся. Я быстро набросил на него тряпку и поймал. Правда, когда пересаживал в коробку, он меня здорово клюнул. Но я все равно его не выпустил, – гордясь своей ловкостью, добавил он.
– Посмотри в коробке. Прилетел прямо к твоему дню рождения.

Я чуть-чуть приоткрываю крышку и вижу волнистого зеленого попугайчика. На следующий день муж покупает маленькую клетку. Посоветовавшись с продавцами на птичьем базаре и узнав, что это самочка, покупает ярко желтого самца.

Это стало началом нашего нового увлечения. Прочитав в литературе, что одна пара не будет заниматься обзаведением потомства, мы подкупаем еще несколько птичек. И вот когда их уже становится восемь-десять, мы начинаем замечать, насколько индивидуальны их характеры и привычки. Можно сказать, что каждый попугайчик – это «личность».

То, что «парочка» с нежностью ухаживает друг за другом – это всем известно. Но мне хочется рассказать о других случаях проявления «характеров». Так сказать, маленькая зарисовка с натуры.

В нашей «стае» была самочка «мраморной» расцветки, почти в два раза меньше остальных. Но она постоянно «задевала» всех без исключения: то клюнет, то с разлета сшибет с кольца или качелей. Все это она проделывала весело и с каким-то озорством. Особенно ей доставляло удовольствие «разбить романтически настроенную парочку». Птички чувствовали это и никогда «не давали ей сдачи».

Был еще бело-голубой попугайчик. Вечером все птички поднимались к занавешенному плотным материалом верху клетки, на ночлег. Но, если в это время по телевизору транслировали очередную серию мексиканского сериала, то наш герой садился на реечку, чтобы хорошо было видно экран, и сидел, не шелохнувшись 10-15 минут. И только иногда он поворачивал голову в мою сторону и начинал кивать, как бы обмениваясь своими впечатлениями по поводу происходящих на экране событий. Это было так уморительно, что мы больше смотрели на него, чем на экран.

Так продолжалось довольно долго, месяца два или три. Но однажды утром мы увидели, что он провел ночь на полу клетки. Мы внимательно осмотрели его и единственным, что заметили, было неровное биение сердечка. Было до слез жалко нашего любимца, и муж, чтобы немного отвлечь меня, сказал: «Видишь, до чего доводят твои сериалы?».

В это время наша озорница начала трогательно ухаживать за ним. Она постоянно чистила ему перышки, кормила из своего клювика, приносила травинки. Отлетала только затем, чтобы принести еще что-нибудь. Куда делось ее неугомонное озорство? Это была настоящая сестра милосердия.

К нашему большому сожалению, попугайчик все-таки умер. А его сиделка стала сразу очень серьезной...