Я очень давно с уважением отношусь к попугаям размером чуть больше волнистых и далее. Ну не зря же волнистые – «попугайчики». Это для того, чтобы ввести других двуногих в заблуждение. Да, попутно: уважаемые волнистые попугай...чики, я ничуть не хочу вас обидеть, я всё помню, и прочее. Но. Попугаи размером побольше, они… вроде и не птицы вовсе. Вообще, то, что у птиц две ноги – меня лично смущало всегда. В попугайском случае ноги – это отдельный предмет исследования. Сейчас не о нём. А о голове. С мозгами.

Почему у нас есть лицо или рожа, почему у зверей есть морда или рыло, ну, пятак, в крайнем случае, а у птиц – ГОЛОВА? Правильно, потому что всё вместе – клюв, голова и птичье лицо – это нечто настолько серьёзное, что иначе как «главным» его не назовёшь. И всё-таки, я лет с пяти занимаюсь тем, что, наблюдая птиц, пытаюсь придумать слово, обозначающее глаза, клюв и эмоции передней части головы. Присоединяйтесь.

Мне всё равно, когда и куда переводят часы. Я никуда не спешу и никуда не опаздываю… А о том, что наступил новый день, я получаю информацию ежеутренне из источников, более компетентных, чем те, что придумали часы. Я очень люблю это тихое тренировочное «кхе-кхе» из темноты за окном. Потом первые «чирик-чирик», и уже через десять минут моему серому каменному мешку сообщают хором главные иформагентства: пааадъём!

Подтягивается и мой многоликий курятник. Шесть птиц – это двенадцать ног на жёрдочках. Они лентяи, к тому же, работают со мною допоздна, а значит, слушают музыку, получают корм в полночь и боятся котов после двух ночи. Тем не менее, мои птицы для порядка пару раз, зевая, исполняют утренний призыв к жизни и… ложатся спать.

Правда же, уютная и спокойная обстановка получилась? Угу…
Шестая птица появилась у нас совсем недавно. Неразлучник Фишера Питиция с не сложившейся судьбой, грустная молоденькая птица, ещё птенец. И, если честно, если бы не её судьба, я бы не стала ею обзаводиться. Говорю же, отношусь с большим уважением. Даже с некоторой боязнью. Впрочем, посмотрите сами внимательно в глаза попугаю, который, если молод, совершенно точно вас переживёт. Нет, вот серьёзно – посмотрите. Вам не становится не по себе?..

У Питиции разумный дом. В том смысле, что клетка удачно сделана – её удобно собирать, достаточно сложно соединяя пол со стенами. И надёжно. Было… до появления в этом доме Питиции.

Три дня животное адаптировалось. Оно, понимаете ли, молчало, сидя на верхней жёрдочке и глядя на меня одним большим глазом. Оно делало вид, что не хочет есть и ему совершенно всё равно, как я озвучиваю статьи и рекламу. Но по прошествии трёх дней Питиция зевнула и… опрокинула миску с водой. А затем стала где-то что-то грызть сильным клювом…

А вот и я с пылесосом! Звук пылесоса любят все звери этой квартиры – они знают, что после пылесоса будут вымыты миски, налита свежая вода, выдаден корм и даже лакомство с мёдом. Котам – сыр. Я, знаете ли, с пылесосом вовсе не похожа на Фрекен Бок, я похожа на добрую фею. Честное слово! Я легко приподнимаю клетку с Питицией, чтобы прибраться на её полке и… разноцветное животное вылетает на свободу. На лице – победная мина. Можно, пока мы не придумали, я буду говорить «лицо»?

Я не стану вдаваться в подробное описание механизма, закрепляющего части клетки. Но будьте уверены, для того, чтобы их отсоединить, нужен головной мозг. Нужно именно уметь думать.
Мне же в тот момент думать не было нужно. С реакцией у меня всё хорошо – я ещё не успела подумать, а окно уже закрыла. Питиция радостно вещала в эфир, сидя на моих раритетах, а если конкретнее, на портрете Чингисхана.

- Что случилось? – спросила примчавшаяся кудрявая девочка.
- Покинь сейчас же лик Потрясателя Вселенной! – осторожно сказала я.
- Помощь нужна?!! – занял всё пространство кабинета немой вопрос, написанный на двух приличных кошачьих мордах.

Выпроводив услужливых помощников-котов, мы стали ловить птицу-Питицию. Мы напряжённо бродили за ней с шалью, пытаясь набросить эту самую шаль на уверенное в своих силах животное. А потом… потом случилось странное. Птица сидела на моём столе, а я смотрела ей в глаза. Она улыбалась. Я – тоже. Мне было весело от того, что я давно ни за кем не гонялась, а Питиции явно было смешно за мной наблюдать. И вот в этот самый момент я засмеялась. Это очень здорово, когда на твоём столе, уставленном дисками-компьютерами-микрофонами-ручками-бумажками сидит попугай с умным лицом, и тебе улыбается.

Сказать, что было дальше? Я просто подошла к птице и, аккуратно протянув руку, погладила пальцем по голове. А потом аккуратно взяла в руки. А потом аккуратно посадила в клетку. Вот и всё.

Похоже, контакт с этим серьёзным разумом налажен. Питиция смотрит на меня, а я пишу вот эту картинку и снова обещаю ей придумать, как назвать её... умное выражение головы. Я извинилась перед портретом Чингисхана и объяснила ему, что эта птица будет гулять по кабинету. Иначе… кто знает, насколько сложна для неё конструкция блочного дома?..